Пригород мира - Егор Киселев

Все мотивы и причины ее поведения Павел сможет домыслить много позже, уже после их расставания. Четыре года он будет ломать себе голову, пока, наконец, не сможет ее отпустить, не сможет признать, что у нее была своя правда, мотивы и причины. Самые яростные романтики возразили бы, что истинное чувство всегда выше обстоятельств, только они забывают добавить, что школьная любовь зачастую сама является лишь обстоятельством. Вы знаете, в каком возрасте человек перерастает эти свои школьные чувства? Но маленькая подростковая любовь ничего еще не знает о взрослой и зрелой любви, она решительно ничего не может противопоставить неумолимым обстоятельствам жизни, даже воле случая. Павла долго преследовало чувство, что если бы им было тогда по двадцать, все было бы проще, и они обязательно нашли бы выход, но, увы, им было только по шестнадцать, и ничего исправить они не могли. Жизнь, как впоследствии узнает Павел, сделала свое распределение, после школы Вера должна была уехать из города за две тысячи километров и никогда-никогда больше не возвратиться.

Если судить об отношениях с позиции, что им остается всего лишь два учебных семестра, панорама принятия решения кардинально меняется. Павел, ослепленный новым чувством, был, как ему казалось, готов ко всему, лишь бы завоевать расположение возлюбленной. Он, как и многие другие мальчишки, с радостью предавался стереотипным мечтаниям и представлял себя рыцарем, пробивающимся к ней, заточенной в самой высокой и неприступной крепости. И только завоевав эту крепость, твердыню мироздания, где действует столько причин, сколько ни один ум и ни одна наука никогда не сможет в себя вместить, можно будет найти успокоение, обрести счастье и смысл жизни. Вера и была его смыслом жизни, была счастьем, манящим и сводящим с ума, далеким, но настолько родным, которого, казалось бы, искал и жаждал с тех самых пор, как только научился искать и жаждать.

В то время Павел не подвергал эти чувства серьезному анализу. Он жил и наслаждался каждым вдохом этой новой жизни. Он просыпался и хотел просыпаться, ибо знал, что каждая секунда его пробуждения отныне наполнена глубочайшим смыслом, исполнена великой радости. И на следующее утро, обыкновенный его завтрак, обычный остывший приторный чай, казался самым лучшим из всех его завтраков. Он знал, что где-то рядом теперь есть самая теплая улица с фонарями, где среди домов стоит самый красивый дом на земле. Единственная мелочь вызывала вопросы: откуда к нему явилась мысль, будто она знает, думает и чувствует то же самое? Сомнения в этом вопросе были настоящей пыткой.

Утром Павел проснулся как никогда бодрым, но после завтрака его ждало досадное недоразумение, он совсем забыл, что на дворе воскресение, и занятий в школе сегодня нет. Если раньше не представлялось сложным просидеть целый день дома, никуда не выходя, без особых занятий, теперь это стало настоящим испытанием. Пытаясь скоротать время, Павел привел в порядок свой гардероб, вычистил всю обувь, включая зимнюю, и даже навел порядок у себя в комнате. Все блестело, но на этом фантазия Павла закончилась, и он отчаянно захотел, чтобы в комнате снова был бардак. Уборка была единственным делом, которым он мог заниматься механически, не прерывая своих размышлений о Вере. Забвение Павел смог найти только вечером, склонив голову на подушку, тихо мечтая заснуть, чтобы скорее наступила новая учебная неделя. Он засыпал в ожидании чуда. В его жизни доселе не происходило ничего подобного, а все те сравнения, которые сами собой приходили на ум, даже близко не были похожи на чувства, которые теперь пустили корни в его душе.

Понедельник Павел встретил как настоящий праздник. Он проснулся за два часа до выхода, чтобы раньше прийти в школу, впереди было еще шесть дней учебы, а стало быть, минимум шесть возможностей для встречи. Павел робел перед одной только мыслью, чтобы позвонить Вере, поэтому искал непринужденного повода для общения. И, конечно, такой повод был – им было по пути до дома. Он пришел в школу раньше на полчаса, чтобы в тайне подсмотреть ее расписание. Здесь, правда, его ждало первое разочарование – одновременно у них заканчивались занятия только в пятницу. Да и тут было досадное недоразумение, которое Павел не учел, у Веры тоже были друзья, то есть те люди, с которыми она вместе уходила из школы.

К каждой пятнице Павел готовился, как к самому главному дню в жизни, в то время как остальные дни утратили остроту, погружаясь в непроницаемую тоску разлуки. Иной раз эта тоска казалась совсем невыносимой, например, когда он провожал Веру взглядом из окна третьего этажа. Хотя это была даже не тоска, что-то сжималось в груди Павла, в такие моменты он точно знал, что находится не там, где должен. Подобные переживания, как казалось Павлу, могли тянуться вечно, а иной раз время ускорялось, чтобы вдруг вновь замереть, когда они встретятся, и снова ускориться, когда они будут идти до дома или разговаривать под ее окнами. Каждая минута разговора с ней была для Павла дороже всего на свете. Ему казалось, будто Вера только и жила мыслью о прекрасном, что она сама была воплощением прекрасного, настолько она казалась Павлу наивной и невинной. В этом они, наверное, были прямыми противоположностями друг друга.

Современный человек живет так, будто его жизнь является астрономическим (и/или нравственным) центром вселенной, что его опыт является всеобщим и необходимым, а мысли обязательно проникают в самое сердце мироздания. Он давным-давно сросся с идеей, что объективно только та действительность имеет место, которая открывается его взору, и в которой он является непосредственным центром и источником всякого бытия. Ему уже не понять, что боль даже самой маленькой монады сотрясает целую вселенную. Со смехом смотрит взрослый на все коллизии первой школьной любви, он-то уже переболел, к любви у него иммунитет. А для маленькой души это первая неразрешимая проблема, самый тяжелый урок детства, никто и не узнает, с какими потерями дети возвращаются после школы. Взрослые уже позабыли, с каким страданием в жизнь вливается понимание необратимости, одиночества, взрослые уже не знают, каково дышать без этих цепей на груди, без этих вериг, приковавших человека к земле. Вольное детство на части разрывается от этих оков, для всех это нормально, только детская душа бьется от ужаса. Взрослость не помнит, какой ценой она покупает свое положение в обществе, и если б не было этого непонятного презрения к юношескому максимализму, если б не было этого непонятного забвения, зрелость, наверное, была бы невыносимой.

Как бы то ни было, об этом еще рано говорить, сначала нужно рассказать об одном происшествии, случившемся с Павлом в ноябре, после очередного внешкольного выступления актива. Координатору ученического совета позвонили из городской детско-юношеской организации «Парус» и сказали, что хотят видеть у себя представителей из их школы. Может показаться удивительным, но именно Павлу поручили набрать команду для столь ответственного задания.

В «Парусе» были собраны ребята из всех школ, лучшие из лучших, самые активные и самые неординарные – так объяснили Павлу. Он не понимал, за какие такие заслуги ему доверили это поручение, но спорить не стал, а тотчас же нашел в школе Веру, дабы сообщить, что ее пригласили на школу актива, и чтобы она привела туда еще кого-нибудь их своих подруг. Сам же Павел нашел еще двух ребят, которых это предложение заинтересовало. И они вшестером (шестым был Николай) отправились на эту встречу.

Вопреки всем ожиданиям, все было довольно просто устроено (по рассказам Павел представлял здесь чуть ли не молодежное правительство). Ребята собирались в одной из школ центрального района. На вид все были обычными людьми: школьники с шестого по одиннадцатый класс, кое-кто уже студенты, хотя были здесь, конечно, и свои звезды. Новеньких приняли очень тепло, в аудитории царила дружелюбная атмосфера. Войти сюда мог любой заинтересованный человек, правда, за все время существования сформировался постоянный состав. Впоследствии, после первого знакомства в команде Павла останется только три человека, но об этом позже.

Первое впечатление от этой поездки у Павла было очень радужным. Несмотря на то, что за все собрание он не проронил ни слова, ему казалось, будто он провел месяц в беспрерывном общении. Гостей из другого района ребята встретили чаепитием. Все были в хорошем настроении, много шутили, смеялись, пели песни под гитару. Все были довольны, и, что более всего радовало Павла, Вера заинтересовалась. Она настолько быстро влилась в это новое общество, что уже на первом собрании, как показалось Павлу, успела познакомиться решительно со всеми участниками, в отличие от своей подруги Дарьи, которая держалась несколько отстраненно. Но самое главное, что несказанно обрадовало Павла: ребята собирались каждую субботу в три часа дня. Эти слова звучали для Павла как музыка. Это значило, что судьба подарила ему еще один день, когда можно было видеться с Верой безо всяких посторонних причин и приглашений, на которые Павел по-прежнему не решался.